Тема: Дагестанские Альпы Чирката

Прочитать (посмотреть) статью по аварски на сайте Чирката.RU

Ибрагим Ибрагимов, учитель математики Чиркатинской СОШ.

Это было в 1972 году во время летней сессии. Я учился на втором курсе математического факультета ДГПИ. Сдавал экзамен по английскому языку. Должен сказать, что знание иностранного языка было моей мечтой. Мои расчетливые сокурсники еще на первом курсе вместо иностранного языка выбрали русский, а я решил, что настала пора осуществления мечты.

За изучение любимого предмета я взялся основательно: купил проигрыватель, грампластинки, все свободное время уделял лингвистике. Конечно, были успехи, наша преподавательница — прекрасной души человек, очень красивая молодая женщина, почти моя ровесница, Рауля Абдуллаевна Изиева, была очень рада моим успехам, не упускала возможности похвалить меня. Мне тогда было 25 лет, еще не женат, но активные поиски будущей жены уже начались. Теперь, по прошествии более 35 лет, я позволю себе признаться, что кандидатура Изиевой мною рассматривалась не раз. Я был влюблен в свою преподавательницу. Она об этом не знала, даже не догадывалась. А может быть, и догадывалась, кто знает? Но дальше моих личных переживаний моя любовь не шла. Я даже не знал, замужем ли она.

Тем временем Рауля Абдуллаевна иногда попрекала меня, что я ее обманул, записавшись в группу новичков. Она думала, что я изучал язык и раньше, но в поисках легкого пути записался в группу начинающих. Это было на первом курсе. А потом пошли сложнейшие предметы: матанализ, высшая алгебра, аналитическая геометрия — и мне было уже не до английского.
Началась летняя сессия. Изучение английского завершено, экзамен — и оценка в диплом. Я обычно всегда заходил первым, но на этот раз, трезво оценивая свои возможности, решил зайти последним. Уставшая преподавательница, должно быть, не заметила моих переживаний. Она равнодушно передала мне какую-то брошюру на английском и монотонным голосом вымолвила: «Транслейт!». Я попытался с помощью словаря переводить, но получался какой-то набор слов, никак не соединяемых в предложение. Тишина ...

Все ушли. Даже в коридоре не слышны шаги. В аудитории Рауля Абдуллаевна и я – горе-студент. Наконец я не выдержал и сказал: «Рауля Абдуллаевна, дайте брошюру на дом, я назавтра все подготовлю». Она согласилась. Я побежал в университет. Решил, найду кого-либо из инфака, и все будет готово, и не завтра, а через полчаса. Но весь факультет ушел в колхозы на сбор помидоров. То же самое и в моем родном институте. Что делать?!

Мой одноклассник Эсенбулат Алисултанов работал в те годы старшим лаборантом в лингафонном кабинете. Рассказал ему о своей проблеме. Он представил меня заведующему кабинетом и попросил его помочь мне. Заведовал кабинетом Яша, еврей по национальности. Фамилию его я уже не помню. Яша говорит, что все студенты и преподаватели инфака ушли в колхозы на сбор овощей, и вряд ли он чем может помочь. Тонет мой корабль...

Двойка по английскому и исключение из института на глазах становятся реальностью. Вдруг Яша воспрянул духом и сказал, что есть один преподаватель из межфака и перевод будет готов. Только я должен Эдику и Яше поставить бутылку конька, а преподавательнице 2 – 3 плитки шоколада. Деньги у меня на исходе, но деваться некуда. Оставил у них брошюру Изиевой, а сам бегом в магазин. Отдал Яше все, что он попросил, и спрашиваю, как идет перевод. Мы в кинобудке лингафонного кабинета. Яша мне через проекционное окошко показывает, как над моим переводом трудится женщина, сидящая к нам спиной. До начала экзамена времени все меньше, а мне нужно бежать в корпус математического факультета. Говорю Яше: пусть отдаст то, что сделано, мне уже пора. Он вернулся с брошюрой и тетрадью с аккуратным каллиграфическим почерком, сказал, что она тоже куда-то торопится.

Прибежал в аудиторию, сижу и жду любимую во всех смыслах преподавательницу. Минут через десять она пришла. Я кое-как читал текст. И так продолжалось, пока я не прочел 7 – 8 предложений.
Рауля Абдуллаевна с какой-то хитринкой в глазах говорит: «Прекрасно, а теперь давайте последние три предложения».
О боже! Я начинаю выдумывать всякие причины. Говорю: «Рауля Абдуллаевна, я почти всю ночь не спал, трудился над переводом, но так и не осилил до конца ...».

Она: «Ибрагим, ты был прекрасным учеником, я тебя уважала за старание и любовь к моему предмету ... .
Но никогда не думала, что ты способен так бессовестно врать. Ты хоть бы переписал, а то мои же записи читаешь мне ... .
И еще, я никогда бы не подумала, что ты еврей. Разве у евреев бывает имя Ибрагим ?!».
Я говорю ей, что я аварец. Но, как говорится в священном писании, единожды солгавши, кто тебе поверит? Возможно, Яша сказал ей, что я его родственник? Я никак не смог поколебать уверенность любимой в отношении моей национальности.
О женитьбе на ней не могло быть и речи.
Я обменял любовь на оценку. Рауля Абдуллаевна сказала мне, что, учитывая мои прежние заслуги и то, что оценка идет в диплом, ставит мне «4».

Радовался ли я оценке?
Горевал ли о потерянной любви?
Я и сейчас не могу сказать ...

Укажите Ваше имя *


Ваш комментарий *


Введите в поле сумму чисел с картинки *